Светлана работала над очередной статьей, когда булькнуло сообщение во ВКонтакте. Оно было от Сергея, ее бывшего мужа.

«Свет, ты считаешь нормальным, что дочь совсем отца забыла? Дети должны любить и уважать родителей. А она не пишет, не звонит… Ты бы повлияла на нее как-то!»

Света ощутила резкую усталость, как будто у нее села батарейка. Весь ее энтузиазм, с которым она работала, резко закончился.

Компьютер загудел и показал «синий экран».

«Хорошо что перед тем как посмотреть, я успела сохранить всё что наработала» — подумала Света.

Она устало сняла очки, положила их на стол, и запустила руки в волосы, проведя всеми пальцами по голове. Затем она протерла лоб и виски провела ладонями по всеми лицу.

Со стороны это выглядело так, как будто она что-то с себя снимала или смывала. Но она этого не осознавала. 

Ее расстраивало то, что у дочери не складываются отношения с отцом, не смотря на все усилия, которые она прилагала и живя с ним вместе, и все 15 лет после развода.

Она всегда говорила ей, что у нее хороший отец, и разошлись они просто потому что разные.

Светлана вдруг вспомнила то облегчение, которое она испытала, когда муж предложил ей подать на развод. Сама бы она не решилась. Их отношения давно перестали устраивать обоих, но она не хотела травмировать Веру, их дочь. Ей было только 10… И после развода, ей было тяжело финансово, но морально было гораздо легче.

Зазвонил телефон. Света не глядя взяла трубку:
— Алло — устало сказала она.
— Светка, ты там чё, при смерти штоль? Щас я к тебе приеду, не помирай пока! — раздался обеспокоенный голос ее подруги Маши. 
— Привет, Маш! Приезжай, обещаю до тебя не помирать! — слегка улыбнувшись ответила Света.

Машин юмор подействовал ободряюще. Света встала из-за компа и пошла на кухню, посмотреть, чем она сможет угостить подругу. 
Зависнув в своих научных трудах, она не очень-то следила за наполненностью холодильника. Готовить кулинарные изыски для себя одной ей было жалко времени, и она легко обходилась какой-нибудь кашей или тушеными овощами из разряда замороженных полуфабрикатов.

Запасы холодильника были весьма скудными. Она не выходила из дома уже дня три и даже печенье закончилось.
«Ну, к чаю-то Маша чего-нибудь принесёт» — решила Света, выгребая на стол имеющиеся продукты. 
Время близилось к ужину, и она принялась готовить.

Сообщение Сергея не оставляло ее. В памяти всплывали вспоминая об их семейной жизни, и радостных среди них, почему-то, было совсем мало. Всплывали его скандалы, повод для которых он мог взять буквально из воздуха, его ревность, что называется к каждому столбу. Она жила с ощущением, что ей нужно надеть паранджу и сидеть в ней дома под замком. И она остро почувствовала все это давление и ей даже стало тяжело дышать, как будто она снова переместилась в прошлое. 

Щелкнул дверной замок, вернув Свету в реальность. Она даже отряхнулась от этих ощущений и мыслей.

— Привет мам, как ты тут? — раздался голос Веры. 
— Привет, Верочка! Рада тебе! — выйдя из кухни навстречу ответила Света.
— А я решила заглянуть к тебе, устроить вкусный ужин. А то ты со своими изысканиями совсем про нормальную еду забываешь. 
— Как ты вовремя! Ты прямо чувствуешь! — улыбалась Светлана, забирая у Веры пакеты. — Сейчас тётя Маша приедет.
— О, классно! Я давно её не видела. Будет настоящий праздник — ответила Вера, доставая из пакетов продукты.
— Что творится в твоей жизни? — Поинтересовалась Светлана.
— Ой мам, много всего. И ничего глобального. Я тоже вся в изысканиях. А у тебя?
— И у меня приблизительно также. Но ты можешь и не глобальным поделиться — улыбнулась Светлана. 

Задилинькал домофон. 

— Ну вот и Маша! — Света побежала открывать: 
— Привет, Машуль! Проходи! 
— Привет, Светик! Слава богу, живая! — обнимая подругу выдохнула Маша. 
— Я обещала! — заулыбалась Светлана.

— А что с ней должно было случиться? — высунулась из кухни встревоженная Вера. — Привет, тёть Маш! 
— Я не знаю, что должно было с ней случиться, и что случилось, но двадцать минут назад голос у твоей мамы был такой, что я испугалась ее живой не застать. — выпалила Мария.
— Мааам? — вопросительно протянула Вера.
— Да все нормально. Идемте на кухню, скоро будем ужинать. — попыталась уйти от ответа Светлана.
— Колись давай, что случилось! — тоном, не терпящим возражений, поддержала Мария.

— Да мне тут отец твой написал, Вер. Спросил, нормально ли, что дочь с отцом не общается. Хочет, чтобы я на тебя повлияла. — вздохнула Света.

— А мне-то он мог позвонить, написать, поинтересоваться, как у меня дела? Может случилось что, может надо чего? Чего он тебе пишет? — возмутилась Вера. Хотя, — сама себе ответила она, — его это не интересует. Когда я говорю ему о своих проблемах, когда мне нужна его поддержка, он отвечает: «Не мотай мне нервы…, У меня и так давление скачет… Это вон с матерью разбирайся…». Ему не нравится, как я живу, чем я занимаюсь. Ему не нравится, чем занимаешься ты. Я для него – неправильная дочь! Кому вообще нужна эта видимость отношений? Я устала делать вид, что все хорошо и играть роль «хорошей примерной дочки», угождающей отцу.

— Он беспокоится о тебе и делает это так, как умеет. — попыталась заступиться Света.
— Ну да, он же у нас почти идеальный! Мам, ну сколько можно?! — возмутилась Вера.

— Светка, выключи адвоката! — скомандовала Мария. — Чего-то то мне это напоминает. Помнишь, когда ты подала на развод, он бегал по всем и говорил: «Повлияйте на неё! Она не ведает, что творит!» Даже на работу к тебе прибегал. Как маленький ребенок, жалуется взрослым, что с ним не хотят дружить…

— Да, точно! — выпалила Вера. А я-то думаю, чего он мне сразу про свои болячки начинает говорить! Мы так в садике друг перед другом болячками хвастались и у кого сильней болело, того первым жалели воспитатели. А почему я должна его жалеть? Я ему ни воспитатель, ни мать. А вообще, я даже не знаю кого он во мне видит, но точно не дочь.

— Ты помнишь, как еще перед разводом, — продолжала она, — мы ехали все вместе и нас остановил гаишник?

Я очень часто вспоминаю ту поездку. Отец попросил тебя достать документы в бардачке. А в бардачке лежала игрушка. Я подумала, что это мне. Но оказалось, что нет. Когда мы тронулись, он спросил: «Как она тебе?». Ты непонимающе спросила: «Кто?» И он ответил, что у него в правах лежит фотка его любовницы. И что гаишник очень долго разглядывал, видимо, сравнивая тебя с ней. И что игрушку он для нее купил. Он говорил это с каким-то садистским самодовольством. А потом спросил: «Как ты думаешь, понравится ли ей игрушка?». На что ты ответила, что ты не гаишник, чтобы смотреть в его права, и тебя она не интересует, и какие ты ей даришь подарки — тоже. 

— Светка, а почему ты не врезала ему? — с недоумением спросила Маша. – Если бы мой Валерка такое выкинул, я бы, наверное, убила!

— Не знаю! – ответила Света. — Я думала о Вере, о её душевном состоянии, я не хотела ее травмировать. У нас не принято было при ней выяснять отношения, и я была в шоке от такой его наглости и хамства. Я надеялась, что она не услышит и не поймет, о чем он. – с дрожью в голосе оправдывалась Света. И, попытавшись вывести всех из этого драматизма, пошутила: — А потом, я побоялась, что мы все убьёмся. Он же был за рулём. — Ну и, в общем, я и долю своей вины чувствовала за то, что семья не сложилась. – добавила она.

— Ну конечно, ты сама виновата! Носилась с ним как с ребенком, пылинки сдувала, терпела унижения, набаловала… съехидничала Маша. — Только это не ты ему изменяла, а он тебе!

— Мам, знаешь, наверное, мне было бы легче, если бы ты ему тогда врезала. Мне было тогда, очень больно. Но ты показала, что он может так с тобой поступать, так унижать тебя. И потом, когда он рассказывал мне про своих любовниц, про подарки, которые им покупает, я молчала, считая, что я должна это терпеть. – с болью и укором сказала Вера. — Зачем он мне это рассказывал? Мне рассказывал про подарки, которые не мне, своей дочери покупал, а любовницам!?! — возмущалась Вера.
Хотя, он периодически говорил мне, что я не его дочь, и что у тебя была куча любовников… — с безысходностью в голосе добавила она.

— У него вообще с головой-то все в порядке? – как-то с трудом переваривая все услышанное искала ему объяснение Маша.

— Прости, что не смогла тебя от этого защитить! – с горечью и слезами на глазах проговорила Света, обнимая дочь. — Но почему ты молчала обо всем этом?

— Это ты меня прости, мам. Ведь я верила ему. – сдерживая слезы отвечала Вера дрожащим голосом. — Ты же о нем говорила всегда хорошо. Значит он не мог врать. Тогда я рассуждала так. Это уже повзрослев, я стала понимать, что все его обвинения — это его ущемленное самолюбие и претензии к тебе, которые я вообще не обязана слушать! Это тебе он хотел досадить, уколоть побольнее! Но я же не ты! Во-первых, я просто другой человек! И я вообще другая! Так случилось! Во-вторых, Я ему дочь! – рыдала Вера.

— Да, ты не обязана слушать весь этот бред и все его претензии ко мне! – поглаживая дочь, поддакивала Света. – Ты — его дочь, и не должна выслушивать про его любовниц! И ты имеешь право сказать ему об этом. И ты другая! Ты имеешь право быть собой, такой, какая ты есть, и не оправдывать его ожиданий. И ты у меня самая замечательная дочь!  

— И я больше не хочу и не буду жалеть его, ни как жена, ни как мамочка, и не буду реагировать на его обиды. Он взрослый мужик, и это он мой отец. И пусть ведет себя, как отец! – искала поддержи Вера. — Я хочу уважать его. А жалость с уважением никак не вяжется.

— Да, ты права, доченька! – поддерживала Света.

— Я ведь у него всего один раз денег попросила, когда у меня телефон в школе украли. Я знала, что с деньгами у нас туго. Так он мне два часа распинался, что он ремонт в квартире делал, что новую машину купил и денег у нет, и что он мне ничего не должен, потому что тебе алименты платит. А потом дал две тысячи. А я их не взяла. Прости, мам.  

— Алименты! Его алиментов и на четверть телефона тогда бы не хватило! – сокрушалась Маша. — А еще ведь и есть и одевать что-то надо! Помню я, как твоя мать переживала и деньги у меня занимала на новый телефон. Короче, Верунь, шли его лесом, безо всяких угрызений совести! – подытожила она, обнимая их обоих.

— Мы же справились, мы все пережили! Спасибо Мария, за поддержку. – утешала Света. — Ты все правильно сделала, дочур!

— Мне замуж пора! А я не знаю, как с мужем себя вести. Я боюсь, что он как отец будет.

— Так, короче, Светка садись и пиши ему: «Может тебе съездить куда-нибудь? В морду, например». Я, если что, могу и путевку выписать, и пару молодцов подослать. Можешь так и сказать, что это я передавала.  – выпалила Мария.

— Ага, Машунь, тур под названием: «Северное сияние»! – улыбнулась Света. – Думаю будет спрос.

— Почему «Северное сияние»? – удивилась Маша.

— Ну, я думаю, если назвать это «Фингал под глазом» желающих меньше будет, не выгодно. – ответила Света.

— Да, пожалуй, пора мне новое направление в турагентстве открывать «Подарок Женщины». В ассортименте:

• Квест-иллюзион «Северное сияние»

• Пеший тур «П…. по холодку»…

— Теть, Маш, — хохоча выдавила Вера, — можно поцивильней назвать:

«Светлый путь», например.

— Нее, Верунь! Мы им при жизни должны промывание мозгов обеспечить.  – озадачилась Мария.

— Тогда: «Экологический тур «Тропами Сусанина» — смеясь, предложила Света.

— Там тоже финал не очень был…- наигранно вздохнула Мария.

— Сама сказала: «Шли лесом». А для проветривания мозгов, походы по лесным нехоженым дорожкам очень полезны. А финал зависит от осознания косяков и наличия выносливости. – с улыбкой обосновала Светлана.

— Это прям как в сказке: «Ты иди вперед, а потом прямо, а потом всё вокруг да около, да по дороге подумай хорошенько…» — хохотала Вера.

— Во-во! «Как в сказку попал» — возвращение осознанности от мозгоправа Кондратия. – смеялась Мария. И ещё, школа Бабы Яги «Отворот – поворот», для таких как вы. – обнимая Свету и Веру, добавила она.

И все они дружно расхохотались.

— Девчонки, по-моему ужин готов? — осторожно прервала смех Маша.

— Ой, да, Маш! Конечно, все готово! — спохватилась Светлана.

— И у нас есть что отпраздновать! – радостно заявила Вера.

— Что? Способность дать в морду? – шутила Мария.

— Да! И способность быть собой! – серьезно ответила Вера. Наконец-то, я почувствовала в себе силу и уверенность, и могу перестать играть чужие роли и пытаться быть хорошей для людей, даже для самых близких! Спасибо вам!

— Спасибо, тебе Маш! Без тебя бы мы просто обнялись и рыдали. – расставляя тарелки, со слезами благодарности сказала Света.

— Ну, это тоже способ, но со смехом оно быстрее и надежнее. – подытожила Мария. Кстати, я вот к чаю твои любимые сладости принесла. — и протянула Свете коробку.

— Отлично! Я знала. Давайте уже ужинать! Я такая голодная! – с нетерпеньем сказала Светлана и подмигнула Вере

– Праздник жизни начинается! – объявила Вера, звеня приборами, и все приступили к трапезе.

Во время ужина они еще болтали о чем-то и ниочем, как это умеют только девочки- девушки-женщины, и много смеялись. Потом пили чай.

Потом Мария, видя, что ее задача выполнена засобиралась домой и предложила Вере подвести ее. Но, за Верой заехал ее друг и она упорхнула раньше Марии.

Проводив гостей, Светлана вернулась в кабинет.

Компьютер неожиданно заработал сам. Она открыла сообщение Сергея и написала:

» Может ты и не заметил, но наша дочь уже взрослая, чтобы на нее влиять. И ты, как взрослый человек, можешь решать вопросы без посредников, с теми, кому они адресованы. Есть вопросы или претензии ко мне — обсуждай со мной. А у неё сам спроси почему она не хочет общаться с тобой. А еще, у себя спроси. 
А по поводу того, что «…дети ДОЛЖНЫ любить и уважать родителей». Не должны! Любить и уважать нельзя заставить. Заставить можно только бояться. Любят добровольно, из сердца. Общаются – когда интересно, помогают – когда хотят.

Дети любят своих родителей с самого рождения, любят безусловно, и верят всему, что им говорят. Но когда понимают, что их обманывают, что их использую, что их не уважают, сами теряют уважение.

И его приходится заново заслуживать.

Что должен делать отец, чтобы заслужить уважение дочери?

Каким должен быть отец, чтобы дочь его уважала и любила?

Ты — отец, ты – мужчина. Сам разбирайся».

(с) Галина Суслина