Голодовка или Дефицит

— Верка, слушай, мне твоя помощь нужна. — раздался в трубке взволнованный голос Люськи, её двоюродной сестры.

— Чё случилось, Люсь? – насторожилась Вера.

— Ну, может даже не помощь, совет какой, — промямлила Люся, видимо поняв, что как-то резко начала и даже не поздоровалась. Она так долго собиралась с духом, чтобы позвонить ей, что боялась опять передумать и начала сразу с главного.

— А, ну тогда, здравствуй, сестрица. А то ты чуть меня не напугала: ни здрасти, ни привета, сразу помощь.

— Привет. Да, прости, я как-то не подумала… Вернее, я не о том думала. Я тут в своих мыслях.

— Я уж поняла. Что за мысли тобой владеют?

— Да я даже объяснить толком не могу. Вроде, всё хорошо, всё есть, а я ничего не хочу. Вообще ничего. Вон Олеська меня на море зовёт, и билеты уже купили, а меня оно не радует, я не хочу. И отказать ей неудобно. Она сама так хотела съездить, компанию искала. Понимаю, что и меня выдернуть хотела, чтоб я развеялась, «картинку сменила», и мать не хочу расстраивать. Но портить ей там отпуск свой кислой миной тоже не хочу. А ничего поделать с собой не могу. Такая апатия ко всему. Аж самой противно.
Ты у нас продвинутая, по всяким тренингам ходишь, книжки умные читаешь, может практику какую посоветуешь?

— Как на море, так значит с Олеськой, а как за помощью, за советом, так к Верке. – попыталась Вера подколоть сестрицу.

— Ну, это её желание, не моё. Поехали и ты. Или вообще, езжай с ней вместо меня.

— Да я шучу. Олеська меня звала. У меня сейчас другие планы.
По Люськиной реакции Вера поняла, что дела вправду серьёзные. С Олесей они виделись у бабули в деревне в начале лета. Они все там встречались каждый год. Люську они там тоже ждали, но она не приехала. И Олеся тогда уже говорила, что «Люська раскисла как-то», но без конкретики.

— А давай мы в воскресенье к бабуле махнём, Олеську тоже позовём, и там всё обсудим. И с бабулей повидаемся. Ты у ней не была в этом году. Может и она подскажет чего.

— Бабуля подскажет. – хмыкнула Люся. – Да и не хочу я бабуле настроение своей кислой миной портить. Я тебе-то звонить не хотела. Пыталась с подружками как-то…

— Подружки, конечно, хорошо! Но ты, дорогая, знай, что твоя родня, и предки наши — сама первая поддержка! А бабуля, надо тебе сказать – кладезь мудрости. На треннингах, которых я и правда, много разных прошла, часто слышу то, что бабуля наша говорила. Просто не воспринималось это из её уст как-то. Так что, не выпендривайся. Просила помощи, поехали.

— Ой, ладно. Только тогда давай в субботу. Мы в понедельник утром улетаем. Надо ж будет вещи собрать.

— Блин, я в субботу «на голоде». А бабуля ж без пирогов не может. Для неё – накормить первое дело!

— Как ты сказала: «…предки наши — сама первая поддержка…» Вот и проверим на твоём примере. – ухмыльнулась Люся.

Вера улыбнулась Люськиному оживлению.
— Ну, уговорила. Едем в субботу.

Бабуля и правда, как всегда, ждала и встречала внучек пирогами.
Вера в этом компании была старшей во всех отношениях, и по возрасту, и она была дочерью старшей из бабушкиных детей.

К Люсе относились, как к младшей, хотя младшей, была Олеся. Может потому, что она была дочерью средней дочери, а Люся, дочкой младшего сына. Но сама Олеся с детства, как-то над Люсей верховодила, хотя была моложе её на целый год.

— Баб, извини, я пирожки сегодня не буду.

— Она у нас сегодня «на голоде». – посмеялась Олеся, откусывая пирожок с вишней.

— Да, у меня крайний день аскезы — цикла голодания.

— Слово то какое страшное: «голод». Вы знаете, что для предков наших страшнее «голода» и «войны» ничего не было? Сколько от голода умирали? Ведь и нас в роду, у меня дядя, папин брат, умер в войну от голода. И мама моя, прабабушка ваша, думали не выживет. Ведь из лебеды хлеб пекли! Поэтому, и самым важным считается у нас накормить сначала. Слава Богу, и предкам нашим, что вам не выпало с реальным голодом столкнуться.

— Да, баб, я знаю. — вздохнула Вера. – Конечно, не настолько, чтобы умирать, но я 90-е зацепила, постоянное чувство, голода и страх, что нечего поесть будет, помню. Сначала голяк в магазинах, потом всё завалили импортными товарами, разными вкусностями, а денег не было. Да, спасибо, картошке вашей, капусте квашеной, да огурцам солёным, мы с мамкой выжили.

— Да, Верунь, вам с Любаней тоже лиха досталось. А теперь сама на добровольные голодовки?!

— Баб, так ведь желудок-то подсадила тогда, потом, как дефицит закончился, и деньги появились, и чипсы, и колы, и прочая фигня… Здоровье-то восстанавливать надо.

Зато, после голода простая пустая картошечка в мундире такой вкусной становится! Завтра сваришь мне, а? Да с капусточкой квашеной!

— Эт, ты милая, права! После поста оно так. Излишества они избаловывают. Только вы голодом не называйте. Ну если «пост» не нравится, аскезой. А лучше, назовите отдыхом от еды.

— Как ты красиво сказала: «Отдых от еды» — вдохновилась Олеся. – У нас, конечно, еда в доме всегда была. Но у моего отца не забалуешь. Есть чего-то не хочешь – не надо. Конфеты – только после еды и с выдачи. Мамка начинала чего-то, но он её быстро осекал. Так что, отдыхать от еды я не приучена и пока не планирую, но красиво.

А пирожки твои, бабуль, просто объедение!

— Да, баб, правда красиво. Беру на вооружение, буду использовать. — Кивнула Вера.

— А я даже не знаю, что сказать. – вздохнула Люся. – Сказать, что мне повезло, что у нас всегда всего было в изобилии, что родители меня ни в чём не ограничивали, я ела что хотела, и сладостей без меры. И фигура такая, тоже, наверняка, поэтому. И чувствую себя, как кисель.

— Да, Люсенька! Я радовалась, что Танюшка замуж удачно вышло. Что папа твой – предприимчивый такой и смог бизнес удачный организовать. И вы всегда при деньгах, как сыр в масле катались. Но предупреждала их чтоб тебя не баловали так сильно. А они говорили, пока возможность есть, пусть всё у неё будет. Каждый каприз твой исполняли по первому желанию.

— Да, бабуль. Я поняла почему я теперь даже не знаю, чего и захотеть — ничего не хочу. Всё приелось до тошноты. Может мне тоже, как Верке, отдохнуть от еды?

— Неплохая мысль, Люсенька. Вот мы жили во времена советские, во времена дефицита. И многие сейчас говорят, что он был создан искусственно, что в общем, всего хватало. А может, его и создавали специально для того, чтобы вот этой избалованности достатком не возникало? Чтобы не расслабляла нас сытость излишняя? Ведь у нас страна особая.

Это вон в Индии, где Веркины Гуру аскезы проповедуют, можно сидя на попе медитировать круглый год под пальмой, на которой бананы растут. У нас климат не тот. Летом надо еду на зиму запасать – сидеть некогда. А зимой сидя — примерзнуть можно.
Девчонки захихикали.

— Я сейчас слышу, что молодёжь говорит: «Надо жить в удовольствие». И это они не сами придумали, это же вам изо всех утюгов и чайников транслируют. Вот, Люсь, ты эту «жизнь в удовольствие», на себе испытала во всей красе. А того не говорят, что «удовольствие» — это не «Делаю, что хочу», «имею, что хочу», причем за счёт родителей, и «ни за что не отвечаю», что это не излишества, вседозволенность, отсутствие всяческих ограничений в чём бы то ни было.

— Это то, что называли у нас «с жиру бесятся». — хихикнула Олеся.

— Да. Такими удовольствиями и отравиться можно. И хорошо если только до тошноты, как ты Люсенька. Это, в первую очередь, понимание того, что тебе полезно, а что во вред. А пока понимания нет, нет воли себя ограничивать, постом, аскезой, включают внешнее ограничение – дефицит.

Оно позволяет быть в тонусе. Но главное, действительно даёт возможность ощущать разницу, и от этого радость, вкус еды, вкус жизни только усиливается.

— Спасибо, баб. Вер, поможешь мне? Боюсь у меня одной воли не хватит. — Конечно, мы все поможем! – живо откликнулась Вера.

— Да, бабуль, боюсь, пирожки твои пропадут. — вздохнула Олеся.

— Это дело надо обмыть! Бабуль, затопить надо баньку, пожалуй!

— Конечно. Иди затапливай, Вер, там всё готово. А за пирожки не переживайте, я соседей угощу.

07.09.24

Купить книгу «Сказки_жизни» можно написав сюда

Поделиться ссылкой: