«…Виновата ли я, что люблю…» — раздалось из открытого окна многоголосье нестройного и явно не совсем трезвого хора.

Ирину покоробило.

Вроде радоваться надо — нечасто сейчас услышишь, как люди поют, собираясь душевной компанией. А ведь это была хорошая традиция.

Но Ире стало дурно. Ей стало тяжело дышать, сердце сжалось и боль отозвалась внизу живота. Она прибавила шаг, чтобы быстрее миновать эту пятиэтажку.

Почему-то от мысли о том, что эти песни называют «страдания» потому что слушающие страдают от необходимости это слышать, она улыбнулась.

И даже стало легче дышать.

Она подумала, с чего вдруг её так накрыло.
Пьяная компания что ли вывела?
— Ну имеют право и пить и петь. Время ещё не позднее. — ответила она себе.

Она замедлила шаг, наблюдая, как
августовское солнце клонится к закату, играя в зелени деревьев своими яркими слепящим лучами. На тротуаре гордо расхаживают голуби, не обращая особого внимания на двух наблюдающих за ними из травы котов.

Ира немного успокоилась и снова подумала о произошедшем.

Ей вспомнились мамины дни рождения, когда мамины подруги изредка собирались у них за праздничным столом и пели.

Песни были разные. Но ни одна из тех песен не вызывала у Иры такого стойкого непринятия. Её сердце сжималось, её начинало трясти от возмущения и она старалась убежать.
Она терпеть не могла эту песню.
Даже тогда, в своём детстве она понимала, что слова этой песни в корне не правильные. Это обвинение любви, или обвинение в любви, признание вины.
— Как будто за неё, за Любовь, обязательно нужно чувствовать вину. — подумала Ира и ей снова стало нехорошо.

Она остановилась и стала глубоко дышать. Потом, сочетая шаги и дыхание дошла до ближайшей лавочки и присела.

— И всё же, что случилось-то? — пыталась она найти ответ.
Она шла на свиданье и была влюблена и счастлива. Их с Игорем роман развивался по всем правилам, они оба были свободны от обязательств и планировали свадьбу.
Но почему-то Ирина почувствовала, ощутила, что она как будто виновата за своё счастье, за свою любовь.
Перед кем виновата?
Перед мамой?

Она вспомнила, как мама пела эту песню и поняла, что для неё любовь и была неразрывно связана с виной, потому что плодом той любви стала она — Ира. А отец её, как она узнала уже потом, став взрослой, был женатым мужчиной, намного старше матери.

— Но это мамин опыт. Мне-то так не надо. Вряд ли маме станет легче, если и я стану несчастной. И я благодарна и ей и отцу, хоть и не видела его ни разу, за то, что я — есть.
И за то, что она мне вовремя рассказала и я не впуталась в подобные отношения. Ну не совсем подобные, но всё же.
— Это я за них что ли вину перед Игорем чувствую? А я ведь и перед ним тоже вину чувствую.

— Бред какой-то! Не виновата я ни в чём. И во всех своих чувствах, которые были до него нет смысла винить себя.

Всплыла почему-то бабушкина фраза: «Сама виновата, надо было нормального мужика искать». Она звучала каждый раз, когда мама с чем-то не справлялась, или жаловалась на что-то, или болела… И периодически добавляла «Любовь ей понадобилась…»

Ире было очень обидно за маму и ей даже хотелось поколотить бабушку. Но мама бы не одобрила. Да и сама она побаивалась бабушку и каждый раз просто убегала, чтобы не слышать этого. Только однажды, лет в 12, когда Ира просила у мамы купить магнитофон, а та ответила, что у неё нет такой возможности, и что она на одежду новую ей едва заработала. Тогда бабушка опять встряла, сказав: «Сама виновата, надо было за Ваську замуж выходить, тогда б и деньги были. Вон он сейчас дальнобойщик и дом у них с Любкой полна чаша..» Ирка не сдержалась и заорала на бабушку: «Что ты всё время только и знаешь, что мамку обвиняешь! Как будто неродная она тебе.»
Бабушка устало села на диван и сказала: «Так я же люблю вас, переживаю. Это ж я так, любя…»

Ира тяжело вздохнула.
— Вот ведь, всё про одно и песня эта дурацкая.
Любовь — это вина, а вина — это любовь. Сплелись же, не разорвать.

— Бабушка, я не виновата! — раздалось с соседней скамейки.
Ира обернулась.
Девочка лет пяти скакала вокруг сидящей на скамейке бабули, которая вероятно намереваясь повязать, пока внучка в парке играет. Бабуля достала из своей сумки спицы с начатым двухцветным шарфом и запутанные клубки:
— Конечно не виновата, моя хорошая. Вы с Муркой вчера хорошо поиграли. Идём, будешь помогать распутывать.
Бабушка вручила внучке розовый клубок, а себе взяла синий.

Ирина улыбнулась:
— Я и разрывать на буду. — продолжила она свои размышления.
— Я расплету, развяжу эти ниточки-веревочки, узелки связавшие эти чувства: любовь и вину, и мешающие свободно дышать и любить.
— Распутаю, как тогда, когда с мамой поспорила, что пряжу запутавшуюся сама без ножниц, без обрыва распутаю. И долго распутывала-развязывала, но развязала. Я умею.
И сейчас распутаю и смотаю в 2 разных клубка: Любовь — отдельно, вина — отдельно. Любовь оставлю, а вину выкину.

— Вина — это ведь не наказание. — объясняла бабушка внучке. Она — как внутренний голос, голос совести.
— А как это? — удивилась внучка.
— Ну, когда чувствуешь, что не надо делать, а делаешь. Тогда сама вину чувствуешь. Даже когда тебе никто не сказал, что ты неправильно поступила.
— Теперь понятно. — задумчиво ответила внучка.
— Теперь понятно. — мысленно повторила Ирина. — Спасибо за подсказки. Не буду выкидывать, на полочку положу.

— Всё, распутали! — радостно закричала девочка.

— И я распутала. — представав себе два клубка, подумала Ирина.
Она и не заметила за своим процессом, как боль ушла и дыхание стало свободным. Отметила только сейчас.
— Я свободно могу дышать. Свободно могу любить! — констатировала она результат. И, довольная, улыбнулась.

В сумочке зажужжал мобильный.
— Ир, тобой всё в порядке?
— Да, Игорь. Ой, я немного опаздываю. Буду через пять минут.
— Не спеши. Я жду. Просто беспокоился. — ответил Игорь и положил трубку.

Ирина почувствовала, как приятное тепло разлилось в груди от его слов, от его голоса, от его заботы. Она заметила, что по лицу её растеклась улыбка. От переполняющих её чувств, она как будто стала намного больше и легче и почти взлетела со скамейки. При этом, она не шла, и даже не летела, она неспешно плыла к нему на встречу, наслаждаясь этим всеобемлющим чувством любви к нему и к самой жизни. Её переполняла благодарность к этой бабуле с её внучкой, в своей маме, со всем её сложным опытом, к своей бабушке, которая тоже жила, как умела и даже к этом нетрезвому хору и даже песня как-то её перестала бесить …
Она почему-то отчётливо ощутила, как вечерний воздух, стал насыщен ароматами предосенних цветов и яблок, краски как будто стали ещё ярче…

И главное, тот клубочек вины так и лежал спокойно на своей полочке.


17.10.2021г.

© Галина Суслина, настройщик радости и любви

****
В конце ноября стартует новый онлайн курс «Терапия чувств».
Будем разбираться с виной, страхом, болью, отчаянием, обидами и конечно, с любовью и радостью.
Предварительный список участников уже открыт. Пишите